Свершилось

Сколь беспроигрышной - почти три месяца - верёвочке не виться, всё равно укоротят.
Но хочется сказать не о тупой игре пары центральных защитников Да Кошта - Бурлак и вратаря Гильерме, так и не помешавших двум единственным ударам соперника в створ за весь матч превратиться в два гола.
И даже - как ни странно - не о тупой игре великого капитана и величайшего центрфорварда Дмитрия Евгеньевича Сычёва, который сегодня, на удивление, даже чистый гол забил, несправедливо отменённый из-за офсайда.
А сказать хочется о страшной догадке - откуда у ЖЖПМК такая печальная статистика за всю карьеру, упоминавшаяся мной какое-то время назад.
На предмачтевой пресс-конференции, если верить журналистам, Коусейру назвал Андерлехт фаворитом предстощего матча.
Он что - думает, что его игроки газет или интернет не читают?
Читают. И на поле выходят с соответствующим настроением: соперник сильнее, проиграем - не страшно.
Страшно. Потому что с той стороны поля не Барселона. Которую, кстати, как показывали ЦСКА и Рубин, тоже можно обыгрывать.
Пораженчеством пахнет, да.

Дерек Махун. Ариадна на Наксосе

Всех коллег-переводчиков - с праздником!
А поскольку через какую-то пару месяцев
у замечательного ирландского поэта Дерека Махуна юбилей,
отпраздную сей славный день переводом ещё одного его текста
(из сборника Жизнь на Земле, 2008).


Дерек Махун. Ариадна на Наксосе

(Овидий, Героиды Х)


Среди могучих волн на хладном море,
Тезей, безбрежно Ариадны горе.
(Пишу из нашей хижины поодаль,
а с берега несутся птичьи трели.)
Ты хуже зверя, потому что звери
добры хотя бы к собственному роду.
Проснувшись вдруг, тебя не обнаружив,
я тут же в страхе бросилась наружу
лишь для того, чтоб увидать восход
и то, как парус твой сквозь бриз плывёт.
Растрёпана, от ярости и гнева
я так вопила, что дрожало небо –
словно менада; волны всё вздымались,
бессильно сердце кровью обливалось,
следя, как исчезал за горизонтом
спасённый мною пленник лабиринта.
Здесь никого, кто б мог забрать меня
из этих мест, да и куда мне деться?
Мне не прожить на родине и дня,
мне, Крит предавшей ради иноземца.
Ты был бы мёртв, когда б не мой клубок,
что выбраться на свет тебе помог.
"Пока мы оба живы", – ты изрёк.
Мы оба живы, да, но далеко мы:
теперь мне муки брошенной знакомы.
И от волков, чьи зубы рвут на части,
я каждую минуту жду напасти
– и от людей: ведь я уже не верю
любому чужаку, не только зверю.
Как жаль, что мне спасти тебя случилось.
Конечно же, ты сладил с Минотавром:
тебя и без щита не взять ударом,
и даже рог пронзить не сможет сердце,
что твёрже кремня и острее сланца.
Так что ж мне, умереть тут? – чтоб на тело
стервятники небесные глазели?
Иль божество какое явит милость?
Когда домой вернёшься, как герой,
и будешь там о Крите врать нескладно,
скажи им, как любила Ариадна,
теперь на скалах брошена тобой.


( Derek Mahon. Ariadne on Naxos )