Джон Мильтон. Потерянный рай. II, 506-628

Совет стигийский распустив, шагнули
Вперёд согласным строем лорды Ада;
Шёл посреди могучий вождь, похожий
На личного врага Небес - не просто
Владыка Ада с выходом помпезным, [ 510 ]
Осанкой богоравный; а вокруг
Огнём клубилась серафимов рать
С гербами, ощетинившись оружьем.
И звуком царских труб во все концы
Итог великий сбора возвестили: [ 515 ]
Для всех ветров четыре херувима
Алхимией звучащей разъяснили
Слова глашатая: пустая пропасть
Всё слышала, всё населенье Ада
Взревело оглушающе в ответ. [ 520 ]
Так, ум свой успокоив и подняв
Свой дух пустой надеждой, силы строй
Разрушили, избрав себе пути
По склонности или неволе, чтобы
Найти затишье беспокойным мыслям [ 525 ]
И время убивать в тоске бессмертной
До возвращения героя-шефа.
Кто по долинам, кто по воздуху,
На крыльях или соревнуясь в беге,
Как в Олимпийских иль Пифийских играх; [ 530 ]
Кто жжёт огнём, кто колесницы гонит,
Кто создаёт бойцовские бригады:
Так - городам предвестием - война
Приходит с неба, армии стремятся
Сразиться в облаках; каждый фургон [ 535 ]
Воздушный рыцарь стережёт с копьём,
Пока не соберутся легионы;
Повсюду небеса горят оружьем.
Одни, спускаясь с яростью Тифона,
Хватают валуны и горы, смерчем [ 540 ]
Седлая воздух; Ад наполнен рёвом:
Алкид так с завоёванной короной
Эхалии, в одежде ядовитой
Фессалийские сосны с корнем рвал
И Лихаса швырял с вершины Эты [ 545 ]
В море Эвбейское. Другие, мягче,
В лощине сонной скрывшись, распевали
Под струны арфы ангельские песни
О подвигах своих, паденье в битве,
И жаловались, что такая доблесть [ 550 ]
Пасует перед случаем и силой.
Пели пристрастно; но гармония
(Естественная для бессмертных духов)
Заворожила Ад, за горло взяв
Аудиторию. С приятной речью [ 555 ]
(Певец для чувств, как для души оратор)
Ещё одни на брошенном холме
Уселись, рассуждая о высоком -
Предвидении, воле и судьбе
(Судьбе назначенной, воле свободной, [ 560 ]
Предвидении полном) без конца.
Они судили всё - добро и зло,
И счастье, обращённое в несчастье,
Апатию и страсть, славу и стыд:
Лжёт философия, и тщетна мудрость, [ 565 ]
Но могут же они смягчить, пусть чудом,
И боль, и муки, могут пробудить
Иллюзию надежды, грудь укрыть
Стальной бронёй спокойного упрямства.
Кто-то пошёл отрядами большими [ 570 ]
Исследовать отважно и подробно
Свой мрачный мир - вдруг климат где найдётся
Помягче, чтобы жизнь им облегчить;
Во все концы пошли, их направляли
Четыре речки адских, что стремят [ 575 ]
Потоки злобы в озеро огня:
Смертельный, мерзкий, ненавистный Стикс;
Глубокий, чёрный Ахерон печали;
Коцит, что назван по глухим рыданьям
На берегах его; злой Флегетон, [ 580 ]
Чьи волны плещут ярости огнём.
Вдали от них - тиха, спокойна - Лета,
Река забвенья, медленно несёт
Свой водный лабиринт: отпив оттуда,
Забудешь всё навеки - сам себя, [ 585 ]
Счастье и горе, радости и боль.
За реками замёрзший континент
Во тьме и пустоте терзают бури
Без передышки, на земле не тая,
В громады собираясь, словно зданья [ 590 ]
Античные; повсюду снег и лёд,
Залив глубже Сербонского болота
Между горой Касий и Дамиеттой,
Где армии тонули: знойный воздух
Жжёт холодом точь-в-точь, как жар огня. [ 595 ]
А дальше под пятой когтистых Фурий
Круговорот всех проклятых приносит,
И чувствуют они попеременно
Все крайности, усиленные сменой:
Из ярости огня бросает в лёд [ 600 ]
Их теплоту и пригвождает там,
Недвижимых, они там замерзают,
И вновь их резко возвращает в пламя.
Плывёт ладья их по летейским водам
Туда-сюда, печаль их умножая, [ 605 ]
И рвутся, и стремятся дотянуться
К заманчивой воде, где только капля -
И ты забудешь боль, забудешь горе
Мгновенно, оказавшись на краю;
Судьба, однако, против, и Медуза [ 610 ]
Горгоньим страхом охраняет реку,
И из воды уходит жизни вкус,
Как он когда-то вечно убегал
От губ Тантала. Так, гребя всё дальше
В смятении, искателей отряды, [ 615 ]
Чьи лица перед ужасом бледнели,
Удел свой жалкий видели, не зная
Покоя; шли они сквозь тьму долин,
Через печаль, мороз и пламя Альп,
Среди болот, пещер, озёр и скал, [ 620 ]
Среди нор, топей, всех оттенков смерти -
Вселенной смерти, что проклятьем Бог
Создал для зла, чтоб злом творить добро;
Где жизни смерть, там смерть живёт, природа
Плодит порочных, мерзостных чудовищ, [ 625 ]
Невыразимо тошнотворных - хуже,
Чем сказки или страх нам обещали:
Горгон, и гидр, и гибельных химер.

*

John Milton. Paradise Lost. II, 506-628

The Stygian Counsel thus dissolv'd; and forth
In order came the grand infernal Peers:
Midst came thir mighty Paramount, and seemd
Alone th' Antagonist of Heav'n, nor less
Than Hells dread Emperour with pomp Supream, [ 510 ]
And God-like imitated State; him round
A Globe of fierie Seraphim inclos'd
With bright imblazonrie, and horrent Arms.
Then of thir Session ended they bid cry
With Trumpets regal sound the great result: [ 515 ]
Toward the four winds four speedy Cherubim
Put to thir mouths the sounding Alchymie
By Haralds voice explain'd: the hollow Abyss
Heard farr and wide, and all the host of Hell
With deafning shout, return'd them loud acclaim. [ 520 ]
Thence more at ease thir minds and somwhat rais'd
By false presumptuous hope, the ranged powers
Disband, and wandring, each his several way
Pursues, as inclination or sad choice
Leads him perplext, where he may likeliest find [ 525 ]
Truce to his restless thoughts, and entertain
The irksom hours, till his great Chief return.
Part on the Plain, or in the Air sublime
Upon the wing, or in swift Race contend,
As at th' Olympian Games or Pythian fields; [ 530 ]
Part curb thir fierie Steeds, or shun the Goal
With rapid wheels, or fronted Brigads form.
As when to warn proud Cities warr appears
Wag'd in the troubl'd Skie, and Armies rush
To Battel in the Clouds, before each Van [ 535 ]
Prick forth the Aerie Knights, and couch thir Spears
Till thickest Legions close; with feats of Arms
From either end of Heav'n the welkin burns.
Others with vast Typhoean rage more fell
Rend up both Rocks and Hills, and ride the Air [ 540 ]
In whirlwind; Hell scarce holds the wilde uproar.
As when Alcides from Oechalia Crown'd
With conquest, felt th' envenom'd robe, and tore
Through pain up by the roots Thessalian Pines,
And Lichas from the top of Oeta threw [ 545 ]
Into th' Euboic Sea. Others more milde,
Retreated in a silent valley, sing
With notes Angelical to many a Harp
Thir own Heroic deeds and hapless fall
By doom of Battel; and complain that Fate [ 550 ]
Free Vertue should enthrall to Force or Chance.
Thir Song was partial, but the harmony
(What could it less when Spirits immortal sing?)
Suspended Hell, and took with ravishment
The thronging audience. In discourse more sweet [ 555 ]
(For Eloquence the Soul, Song charms the Sense,)
Others apart sat on a Hill retir'd,
In thoughts more elevate, and reason'd high
Of Providence, Foreknowledge, Will and Fate,
Fixt Fate, free will, foreknowledg absolute, [ 560 ]
And found no end, in wandring mazes lost.
Of good and evil much they argu'd then,
Of happiness and final misery,
Passion and Apathie, and glory and shame,
Vain wisdom all, and false Philosophie: [ 565 ]
Yet with a pleasing sorcerie could charm
Pain for a while or anguish, and excite
Fallacious hope, or arm th' obdured brest
With stubborn patience as with triple steel.
Another part in Squadrons and gross Bands, [ 570 ]
On bold adventure to discover wide
That dismal world, if any Clime perhaps
Might yield them easier habitation, bend
Four ways thir flying March, along the Banks
Of four infernal Rivers that disgorge [ 575 ]
Into the burning Lake thir baleful streams;
Abhorred Styx the flood of deadly hate,
Sad Acheron of sorrow, black and deep;
Cocytus, nam'd of lamentation loud
Heard on the ruful stream; fierce Phlegeton [ 580 ]
Whose waves of torrent fire inflame with rage.
Farr off from these a slow and silent stream,
Lethe the River of Oblivion roules
Her watrie Labyrinth, whereof who drinks,
Forthwith his former state and being forgets, [ 585 ]
Forgets both joy and grief, pleasure and pain.
Beyond this flood a frozen Continent
Lies dark and wilde, beat with perpetual storms
Of Whirlwind and dire Hail, which on firm land
Thaws not, but gathers heap, and ruin seems [ 590 ]
Of ancient pile; all else deep snow and ice,
A gulf profound as that Serbonian Bog
Betwixt Damiata and Mount Casius old,
Where Armies whole have sunk: the parching Air
Burns frore, and cold performs th' effect of Fire. [ 595 ]
Thither by harpy-footed Furies hail'd,
At certain revolutions all the damn'd
Are brought: and feel by turns the bitter change
Of fierce extreams, extreams by change more fierce,
From Beds of raging Fire to starve in Ice [ 600 ]
Thir soft Ethereal warmth, and there to pine
Immovable, infixt, and frozen round,
Periods of time, thence hurried back to fire.
They ferry over this Lethean Sound
Both to and fro, thir sorrow to augment, [ 605 ]
And wish and struggle, as they pass, to reach
The tempting stream, with one small drop to loose
In sweet forgetfulness all pain and woe,
All in one moment, and so neer the brink;
But fate withstands, and to oppose th' attempt [ 610 ]
Medusa with Gorgonian terror guards
The Ford, and of it self the water flies
All taste of living wight, as once it fled
The lip of Tantalus. Thus roving on
In confus'd march forlorn, th' adventrous Bands [ 615 ]
With shuddring horror pale, and eyes agast
View'd first thir lamentable lot, and found
No rest: through many a dark and drearie Vaile
They pass'd, and many a Region dolorous,
O'er many a Frozen, many a fierie Alpe, [ 620 ]
Rocks, Caves, Lakes, Fens, Bogs, Dens, and shades of death,
A Universe of death, which God by curse
Created evil, for evil only good,
Where all life dies, death lives, and Nature breeds,
Perverse, all monstrous, all prodigious things, [ 625 ]
Abominable, inutterable, and worse
Then Fables yet have feign'd, or fear conceiv'd,
Gorgons and Hydra's, and Chimera's dire.