Тед Хьюз. Первый урок Ворона

Бог захотел, чтоб Ворон научился говорить.
"Скажи: Любовь, – сказал Бог Ворону. – Любовь".
Ворон каркнул – большая белая акула упала в море
И кувырками ринулась исследовать глубины.

"Нет, – сказал Бог. – Вот так: ЛЮБОВЬ. Попробуй!"
Ворон каркнул – мошка, цеце, комар
Возникли перед ним и разом кинулись
К котлам с кипящим мясом.

"Эх, ну ещё разок, – сказал Бог. – Давай: ЛЮБОВЬ".
Ворон содрогнулся, поднатужился, каркнул –
Огромная мужская голова без туловища
Луковицей вылезла из земли, вращая глазами,
Недовольно бормоча –

И Ворон снова поднатужился. Бог не успел его остановить.
На мужскую шею упала женская вульва и сжалась.
Парочка принялась бороться, катаясь по траве.
Бог попытался их разнять, ругаясь и рыдая –

Ворон виновато улетел.


( Ted Hughes. Crow's First Lesson )

Медвежуть

Моё внимание тут начали активно обращать на тот несомненный факт, что произведения Эдварда Хьюза, публикацию переводов коих я возобновил в последние дни, отнюдь не страдают избытком оптимизма и человеколюбия, а то и просто зело жутки. Не имея ничего сказать в своё оправдание и полностью соглашаясь с обвинением, имею заметить следующее.

Каков Сергиев посад, таков и Сергиев приход Каково человечество, таковы и поэты. Каковы поэты, такова и поэзия. Мир в двадцатом веке достиг именно такой степени жути, которая вызвала на свет появление аццких образов вроде хьюзовского Ворона или, скажем, лукасовского сенатора канцлера императора Палпатина.

И ещё. Каково состояние переводчика, таковы и поэты, и произведения, каковые он выбирает себе для перевода. Видимо, параметры существования в данной системе координат наконец-то произвели необратимое воздействие на то, что когда-то могло считаться мозгом автора этих строк.

Приношу всем читателям свои извинения. Потерпите ещё недельку. Потом я уеду к своевременно прорубленному в Санкт-Петербурге окну в Европу и прекращу донимать Вас "частушками-апокалипсушками" (с).

На какое-то время ;-)