mr_stapleton | Фтопку

Спектакли текущего репертуара моего любимого театра на Юго-Западе, которые я ещё не успел посмотреть, можно пересчитать по пальцам.
Но после вчерашнего Dostoevsky-trip я точно знаю, что один палец так и останется незагнутым.
Средний.
На Щи по пиэсе Владимира Сорокина я не пойду никогда.

Собственно, я знал, на что шёл. С произведениями Сорокина познакомился лет десять назад. Коллега по институтскому театру подарил мне на день рождения толстый сборник в мягкой обложке. Я честно одолел половину книги, при этом даже отметив про себя один из рассказов как неплохой, несмотря на расцветшую и в нём обсценную лексику. Но на большее меня не хватило. В первый - и, хочу верить, в последний - раз в моей жизни книга полетела в мусоропровод. Ибо грязь.

Так что, взяв билеты на спектакль, я рассчитывал - надеялся - только на то, что режиссёрский гений Валерия Романовича Беляковича сможет сделать из дерьма конфетку.
И ведь смог!
Но, к сожалению, сколь бы красивой ни была такая конфетка, она всё равно пахнет дерьмом.

При этом постановка великолепна. Бочки, вокруг и на которых разворачивается действие, становятся идеальным постаментом для живых скульптур, вылепляемых наркоманами с героев Фёдора Михайловича.
Замечательны и актёры.
У примы театра Карины Дымонт это, на мой взгляд, вообще самая живая и сильная работа - в Настасье Филипповне она превзошла даже Хеллу из Комнаты Джованни и Полли Пичем из Оперы нищих.
Олег Леушин потрясает насквозь - сначала перевоплощаясь в жертву ломки, а затем, не побоюсь этого слова, "передостоевскивая" абсолютной потерянностью и так более чем потерянного в романе князя Мышкина. Но если, скажем, Мышкин Фёдора Бондарчука из Даун-хауса при всей своей неприкаянности и никчёмности позитивен, то Мышкин Леушина просто никаков. Виктор Банев сказал про похожий случай в Гадких лебедях: если просто отнять у человека злость, он не станет добрым - он станет нулём.

laranja_beige по дороге из театра обратила внимание на схожесть развития сюжета в финале, когда действующие лица уходят один за другим, с Вальпургиевой ночью. А мне подумалось, что тут дело даже не в драматургии, а всего-навсего в биохимии. Наркотики - от метилового спирта до сорокинского "достоевского" - действуют аналогично: сначала всплеск, а потом затухание и - с разной скоростью, на сколько у кого хватит запаса жизненных сил - конец.

Не знаю. Есть, конечно, в словаре греческое слово "катарсис". Но назвать им свои ощущения после этого спектакля - в отличие от той же Комнаты Джованни - я бы не решился.

Но самое страшное: вот это в репертуаре уже девятый сезон.
Не слишком ли высокую цену платит театр за поддержание репутации эпатажного?