Джон Мильтон. Потерянный рай. VI, 801-866

"Святые, стойте смирно; отдохните
Вы, ангелы, сегодня от войны.
Сражались вы и верно, и бесстрашно,
И Бог считает ваше дело правым;
Всё, что вы получили, вы отдали [ 805 ]
Невидимо; мятежную команду
Должны другие руки наказать:
Бог сам им отомстит, или посланец.
Сегодня он не требует от вас
Могучих сил: лишь стойте, помогайте [ 810 ]
Мне изливать гнев Бога на безбожных;
Не вас - меня они так презирали,
Завидуя; лишь мне - вся ярость их:
Ведь мой отец, владеющий в Раю
Всем царством, властью и надмирной славой, [ 815 ]
Почтил меня своей высокой волей.
Тем самым он вручил мне их судьбу,
Чтобы они могли, раз им охота,
Со мной сражаться, все на одного,
Всю силу показать, поскольку силой [ 820 ]
Всё меряют они, других достоинств
Не зная и о них не беспокоясь;
Придётся им отмерить той же мерой".

Так Сын сказал, и облик его стал
Ужасен всем, кто на него смотрел, [ 825 ]
И полон гнева на его врагов.
Четвёрка распахнула звёздных крыльев
Густую тень, и оси колесницы
Вращались с жутким звуком - водопада,
Потопа или армии огромной. [ 830 ]
Он на врагов помчался нечестивых,
Чёрен как ночь. Горящие колёса
Устои тверди потрясли - все, кроме
Божественного трона. Вскоре он
Явился, сжав рукой своею правой [ 835 ]
Десяток тысяч молний, и метнул их
Пред ними, словно в сердце вбив чуму.
Они от изумленья потеряли
Всю храбрость, уронили всё оружье;
Он ехал по щитам, плечам и шлемам [ 840 ]
Престолов и простёртых серафимов,
Мечтавших, чтобы горы вновь упали
На них - защитой от такого гнева.
Летели стрелы в обе стороны:
От видимой глазами всей четвёрки [ 845 ]
Четвероликих - и живых колёс,
Которые глазами тоже видно.
Один дух правил; каждый глаз метал
Огонь и разжигал палящий жар
Средь проклятых, их силы отнимая, [ 850 ]
Бросая их бездушными, пустыми,
Разбитыми и павшими навеки.
Но он потратил даже не полсилы,
Лишь гром проверил: он же не хотел
Их убивать, лишь прочь изгнать из Рая. [ 855 ]
Поднялся он и, как овец отару
Или козлов, сбивающихся в стадо,
Погнал своими молниями, страхом
И ужасом к хрустальным стенам Рая;
Те, распахнувшись, развернулись внутрь, [ 860 ]
Открыв огромный, как дыра, проход
В опустошающую бездну; ужас
Заставил их попятиться, но сзади
Всё было хуже; головами вниз
Из Рая падали, и вечный гнев [ 865 ]
За ними полыхал в бездонной яме.

*

John Milton. Paradise Lost. VI, 801-866

Stand still in bright array ye Saints, here stand
Ye Angels arm'd, this day from Battel rest;
Faithful hath been your warfare, and of God
Accepted, fearless in his righteous Cause,
And as ye have receivd, so have ye don [ 805 ]
Invincibly; but of this cursed crew
The punishment to other hand belongs,
Vengeance is his, or whose he sole appoints;
Number to this dayes work is not ordain'd
Nor multitude, stand onely and behold [ 810 ]
Gods indignation on these Godless pourd
By mee, not you but mee they have despis'd,
Yet envied; against mee is all thir rage,
Because the Father, t' whom in Heav'n supream
Kingdom and Power and Glorie appertains, [ 815 ]
Hath honourd me according to his will.
Therefore to mee thir doom he hath assig'n'd;
That they may have thir wish, to trie with mee
In Battel which the stronger proves, they all,
Or I alone against them, since by strength [ 820 ]
They measure all, of other excellence
Not emulous, nor care who them excells;
Nor other strife with them do I voutsafe.

So spake the Son, and into terrour chang'd
His count'nance too severe to be beheld [ 825 ]
And full of wrauth bent on his Enemies.
At once the Four spred out thir Starrie wings
With dreadful shade contiguous, and the Orbes
Of his fierce Chariot rowld, as with the sound
Of torrent Floods, or of a numerous Host. [ 830 ]
Hee on his impious Foes right onward drove,
Gloomie as Night; under his burning Wheeles
The stedfast Empyrean shook throughout,
All but the Throne it self of God. Full soon
Among them he arriv'd; in his right hand [ 835 ]
Grasping ten thousand Thunders, which he sent
Before him, such as in thir Soules infix'd
Plagues; they astonisht all resistance lost,
All courage; down thir idle weapons drop'd;
O're Shields and Helmes, and helmed heads he rode [ 840 ]
Of Thrones and mighty Seraphim prostrate,
That wisht the Mountains now might be again
Thrown on them as a shelter from his ire.
Nor less on either side tempestuous fell
His arrows, from the fourfold-visag'd Foure, [ 845 ]
Distinct with eyes, and from the living Wheels,
Distinct alike with multitude of eyes,
One Spirit in them rul'd, and every eye
Glar'd lightning, and shot forth pernicious fire
Among th' accurst, that witherd all thir strength, [ 850 ]
And of thir wonted vigour left them draind,
Exhausted, spiritless, afflicted, fall'n.
Yet half his strength he put not forth, but check'd
His Thunder in mid Volie, for he meant
Not to destroy, but root them out of Heav'n: [ 855 ]
The overthrown he rais'd, and as a Heard
Of Goats or timerous flock together throngd
Drove them before him Thunder-struck, pursu'd
With terrors and with furies to the bounds
And Chrystal wall of Heav'n, which op'ning wide, [ 860 ]
Rowld inward, and a spacious Gap disclos'd
Into the wastful Deep; the monstrous sight
Strook them with horror backward, but far worse
Urg'd them behind; headlong themselves they threw
Down from the verge of Heav'n, Eternal wrauth [ 865 ]
Burnt after them to the bottomless pit.

О тартанах и баранах

Не так давно в парках, дворах и на улицах столицы появились детские площадки с тартановым покрытием. Идея прекрасная - человеческие детёныши при падении (а это, собственно, и есть основная форма существования человеческих детёнышей) обходятся без сильных ушибов, синяков, ссадин и прочих прелестей детской жизни, ещё в моём детстве считавшихся неотъемлемыми.

А совсем недавно кому-то из московских градоначальников вдруг пришла в голову ещё более гениальная идея. Он подумал: а ведь дети-то любят играть в песочнице! И на резиновых покрытиях игровых площадок одна за другой, как грибы после дождя, стали появляться песочницы. Какая-то пара квадратных метров, а сколько удовольствия! А главное - коту под хвост начальная идея и детская безопасность. Ибо песок в рамках песочницы, конечно же, не остаётся, а раскидывается детскими ручонками поблизости от песочницы, после чего разносится ногами всех участников регаты по всей площадке. И благодаря прекрасно всем известным абразивным свойствам песка площадка снова даёт возможность детям получать их любимые ссадины. И в самом деле, что это за жизнь без пианины ссадины?

Нет, мышление (или мышление?) московских начальников мне не понять никогда.